— Доктора! — рявкнул он, мокрый от крови и пота, с усилием переступив через труп, распростертый на полу.

— На улице доктор, — сказали ему.

— Доктор! — закричал кто-то в ночь. — Бахульдинов, ты где?

Не дожидаясь, пока прибежит Бахульдинов, Белов кое-как спустился с крыльца и побрел через двор, как будто нельзя было сгрузить Жукаева на землю и перевести дух, пока явится подмога.

Это спасло ему жизнь.

За спиной раскатился протяжный, оглушительный взрыв, в котором утонули страдальческие крики людей. Белову показалось, что он пластмассовый солдатик, которого сшибли теплой упругой лапой. Кувыркаясь по земле вместе с Жукаевым, он услышал, как рушится кирпичная кладка, а когда взрывная волна прокатилась дальше, увидел облако дыма и пыли, поднимающееся над руинами, которые несколько секунд назад были надежным двухэтажным домом. Сквозь груды кирпичей пробивались языки пламени, освещая все вокруг пляшущими яркими отсветами.

Пипец , тоскливо понял Белов и стал отыскивать пульс Жукаева, который все еще был теплым и живым.

— Доктора! — заорал он, по-волчьи запрокинув голову к ночному небу с желтым месяцем на позолоченном горизонте. — Доктора сюда! Доктора!

III

Выключив телефон, Шухарбаев долго смотрел в стену своего кабинета. Неизвестно, что он там видел, но выражение его изможденного лица с запавшими щеками беспрестанно менялось. Грязно выругавшись по-казахски, он вновь включил телефон, выбрал нужный адрес и нажал кнопку вызова желтым пальцем.

— Мустафа? — сказал он. — Возьми пару человек и поезжай по трассе на Караганду. На двадцать седьмом километре будет ждать русский. Фамилия Курбатов. Нужно выяснить у него, где спрятаны контейнеры… Да, он поймет, о чем идет речь. Десять контейнеров. Необходимо добиться правды любой ценой. — Шухарбаев приблизился к своей картине. — Проверить. Когда контейнеры будут у вас, Курбатова убить и закопать. С контейнерами ко мне. Помощники получат по полтора миллиона тенге. Тебе, майор, я заплачу, как им двоим, но осечки быть не должно.

Убедившись, что приказ понят правильно, Шухарбаев попрощался.

Стоя напротив полотна, он двигал ртом и кожей на лбу так, словно собирался заплакать. Смотрел на отпечатки своих детских ног, а думал об ищейке президента, идущей по следу. По его следу.

Сомнений в этом не было. Совсем недавно Шухарбаеву позвонил Курбатов, тот русский лейтенант, который похитил «Кровь Сатаны» и должен был распылить ее над столицей, если Султанбаев не испугается угрозы. По его словам, дом, в котором находился он сам, а также генералы Омаров и Умурзаков, подвергся штурму полицейского отряда специального назначения. Услышав об этом, Шухарбаев сразу решил стреляться и даже зарядил именной пистолет, хранившийся в сейфе. Он решил, что взятые в плен генералы уже дают показания, дружно сваливая вину на него. Тем самым они зарабатывали себе обычный, в чем-то даже милосердный расстрел, тогда как Шухарбаева ожидала смерть долгая, страшная и мучительная.

Как Председатель КНБ, он собственноручно подписал приказ о создании специальной секретной тюрьмы в черных песках Каракума. И по должности своей был прекрасно осведомлен, что проделывают там с врагами народа и отца этого самого народа. Средневековая инквизиция с ее примитивными кострами, дыбами и испанскими сапогами выглядела по сравнению с этим, как детский сад. Имелись там вертикальные каменные колодцы, в которых узники стояли сутками, страдая от невыносимой боли в ногах, пока холодная вода капала им на темя. Имелись вольеры с крысами и змеями, костедробилки и просто наборы хирургических инструментов. Имелись также опытные палачи, подходившие к делу с энтузиазмом и выдумкой. Шухарбаев на всю жизнь запомнил мужчину, совершившего неудачное покушение на президента. Его обрили наголо и надели ему на голову так называемую верблюжью шапочку. Смоченная водой и подогнанная точно по черепу, она прилипала к коже намертво. Через несколько дней снять ее было уже невозможно, разве что отодрать вместе со скальпом. Но руки у приговоренного к смерти были скованы, а самого его держали подальше от стен, о которые он мог раскроить свой череп. Ах, как он кричал, как умолял зарезать или пристрелить его! Ведь волосы на его голове продолжали расти, но росли они внутрь, постепенно добираясь до мозга…

Бр-р! Шухарбаев передернулся и прошелся по кабинету, обхватив ладонями свои вечно зябнущие костлявые плечи.

К его счастью, Омаров и Умурзаков не могли дать никаких иных показаний, кроме тех, которые даются ангелам Мункару и Накиру перед началом небесного Суда. На тот свет их отправил лейтенант Курбатов, от которого никто не ожидал подобной прыти. Оказывается, он с самого начала предвидел попытку ареста и заранее свозил в подвал умурзаковского особняка взрывчатку с военных складов, куда его допускали. Ну, а заминировать дом и соорудить взрывной механизм с дистанционным включателем такому умнику было проще простого. Услышав далекий шум моторов и заметив проблески фар в ночной степи, Курбатов смекнул, что к чему, и тихонько скрылся, не сочтя нужным предупредить тех, кто его кормил, поил и вел по жизни.

Конечно, он поступил правильно, но должен поплатиться за предательство.

Слово предательство вонзилось в мозг Шухарбаева, как степная колючка в пятку. Ведь в очень скором времени предателем будет объявлен он сам.

Спокойно! Не паниковать.

Шухарбаев вернулся к своей картине — единственной вещи в этом мире, которая представляла для него подлинную ценность. Паника, охватившая его, улеглась. Не зря он всю жизнь посвятил секретной службе, где, как говаривал родоначальник чекистов, важны чистые руки, горячее сердце и холодная голова. Руки за годы работы испачкались, сердце поизносилось и утратило молодой пыл, зато голова была в порядке и сидела пока что на плечах обладателя.

Итак, размышлял Шухарбаев, что мы имеем? Мы имеем змеиное гнездо, все обитатели которого разнесены в клочья. Подтверждением тому были спутниковые снимки, сделанные с помощью сверхмощных объективов ночного видения. Шухарбаев видел их собственными глазами и не сомневался, что от генеральского дома камня на камне не осталось. Это означало, что Умурзакова и Омарова вместе с их охранниками разнесло на клочки. Таким образом, главе нацбезопасности Казахстана ничего не мешало провозгласить это своей заслугой. Он вычислил участников заговора и беспощадно уничтожил их, о чем будет доложено президенту, как только Мустафа и его люди ликвидируют Курбатова. Конечно, были и другие пособники преступников, но все они умолкли навсегда стараниями московского гостя по фамилии Белов.

Вот оно, решение проблемы, единственная возможность выйти сухим из воды и даже заслужить благодарность Султанбаева! А президентский трон… шайтан с ним. Шухарбаев и без него проживет, пока есть высокий кабинет с любимой картиной на стене и душистой травой, веселящей душу.

Впервые за долгое время улыбнувшись, Шухарбаев пошел за своей заветной трубкой.

IV

Ночная степь — это когда вокруг темным-темно, а где-то вдали, у самой кромки горизонта, мерцают еле видимые огоньки, до которых дальше, чем до звезд над головой. Среди звезд одна движется — рубиновая. Это самолет, в котором дремлют люди, даже не подозревающие о твоем существовании. Еще на небе висит желтый серп месяца. Само небо выпуклое — исполинская черная чаша, накрывшая плоскую землю. Ни деревца, ни оврага, ни камня. Лишь голая ровная степь, которой ни конца ни краю. Жить здесь почти то же самое, что умереть. Но помирать было рановато.

Курбатов закашлялся, отстраненно прислушиваясь к хрипу в своей простуженной груди. Воспаление легких? Пустяки. Он уже несколько дней страдал от жара и кашля, но научился обходиться подручными средствами. Потом, когда все будет позади, он вылечится окончательно, а если нет, то и ладно. Главное сейчас — довести начатое до конца. Пусть мама с папой порадуются хотя бы на том свете. А потом можно и к ним в гости. Хотя, если священники не врут, то место Курбатову уготовано где-нибудь в низших кругах ада. Интересно, сколько веков придется ему искупать грехи, чтобы перебраться повыше? А, плевать! Даже если пекло ожидает его до скончания веков, то он все равно осуществит задуманное. Ведь он дал слово над остывающим телом матери. Которую даже не сумел похоронить по-человечески…